18 червня 2014 року

— «Пианист», «Амбал»! Будьте так добры, соберите наш взвод. Хочу провести построение.

— Добре, друже командире!

Взвод розквартирований у чотирьох наметах. У нашому — «Болгарин», «Амбал», «Аксель» і я. У наметі навпроти — татарин «Чингіз», «Лисий», «Будулай» і «М’ясник». У третьому — «Утьос», «Череп» і «Борода». Заходжу в четвертий намет, де живуть «Бу-гор», «Дмитро» і «Сан».

Сьогодні хмарно. Це один із небагатьох днів, коли можна пере-почити від спеки. Тебе не обливає потом, і сонце не пече шкіру. Стою у строю і насолоджуюсь моментом краси.

Біля «Болгарина» — його заступник «Мангуст». Кремезний чо-лов’яга коренастої статури. Хлопці кажуть, що він — прапорщик. Постійно вигукує нам команди. Ніби це не може «Болгарин» зро-бити.

- Взвод! Смирно! Равняйсь! Вольно!

«Болгарин» підходить ближче. Повільно окинув нас поглядом. Це якісь психологічні штучки?

- Здравствуйте, гранатометчики!

- Бажаємо здоров’я, друже командире!

- Гранатометчики! Не надо больше так делать. Не надо этого «бажаю здоров’я». Мы не в линейной части находимся. Вы не на службе. Вы идете на войну. Это большая разница.

- Плюс!

- Сначала хочу донести до вас одно изменение. Во время моего проживания в этом лагере я взял себе позывной «Болгарин». Мои корни идут оттуда. Но в связи с этим ко мне неодно-кратно подходили сами болгары и начинали говорить со мной по-болгарски. Увы, языком я не владею. Это доставляло мне неудобства. Поэтому я принял решение сменить себе позывной. От сегодняшнего дня я — «Лермонтов». Это мой любимый писа-тель, если что…

Оце поворот! Будемо боротися з Росією, а в бій нас поведе «Лєрмонтов».

- Теперь следующее. Это наше первое построение. В связи этим хочу перед вами объясниться. Я знаю, что многие из вас пришли сюда с Майдана. Я и сам там был. Но вы должно пони-мать, что мы идем на войну. И самое главное там — это дисципли-на. Я не приемлю никакой демократии. У меня аллергия на нее. В армии есть единоначалие — точка. Все приказы должны выпол-няться безпрекословно. Если кто-то с этим не согласен, попрошу сейчас же покинуть строй.

Запанувала тиша. Хлопці переглядаються між собою. Я ози-раюся навколо. Погляд завмирає. На другому кінці шеренги стоїть «Камаз».

- «Амбал», «Амбал»...

- Що?

- Подивись он туди. Там «Камаз» стоїть.

- Та тихо ти. Я знаю. Помітив його ще на початку.

Усі стоять на місці. «Лєрмонтова» це потішило.

- Я пришел сюда вместе с вами. Я живу в тех же условиях и в том же быте. Придя в этот лагерь, я не хотел становиться командиром. Наоборот! Я хотел быть рядовым бойцом. Но обстоятельства сложились иначе. У меня есть офицерское звание. И это обязало меня поступить таким образом. Я ни в коем случае не хочу становиться для вас закрытым и невежливым. Я таким и не буду. Я один из вас! Если у вас возникнут какие-то вопросы или предложения — обращайтесь. Всегда буду рад выслушать. Следующее! Среди нас находятся люди, которые уже принимали участие в боевых действиях. Они могут поделиться с нами опытом. Чуть позже мы проведем тренировки с их участием. У меня лично такого опыта нет. Я буду учиться вместе с вами. И последнее… Вы должны понимать — это война. Многие из вас не вернутся. Матери и жены будут рыдать дома. Дети останутся без родителей. Целиком вероятно, что нас всех убьют. Если не внешние враги, так внутренние. Это очень-очень серьезный шаг, и доля риска также велика. Но по-другому поступить сегодня никак. Кто согласен с этим — приветствую в моем взводе.

- А когда нам дадут оружие?

- Стрелковое оружие я должен получить на днях. Чуть поз-же — гранатометы. Завтра я хочу провести с каждым из вас со-беседование. О времени и месте сбора — сообщу позже. Можно разойтись!

У багатьох хлопців двоякі думки. Роздумують весь день над промовою «Лєрмонтова». Його слова — правда, з якою не поспе-речаєшся. Нас усіх, цілком вірогідно, вб’ють. Але в такий відпо­ відальний для країни час не можна робити кроки до виходу. Можна боятися, можна сперечатися, але завжди потрібно йти вперед. Навіть якщо смерть іде поряд. Або назустріч. Або не йде. Не важливо. Рухатись, рухатись, рухатись — це важливо.