Глава 11.

Родня – это не просто близкие по родству люди, это другой вид отношений. И как только родня подвергается испытаниям – то почти сразу делится на очень близких и кровных врагов. Наверное, это одна из причин, почему я стараюсь не смешивать работу и личные взаимоотношения. Но, не смотря на моё желание – от этого не уйти. Рудимент общественных отношений, иногда помогает выжить, иногда неоправданные обязательства.

И ещё. Я считаю, что доверять людям – это роскошь, которую может себе позволить только порядочный человек. А быть порядочным – значит быть не только свободным, но и не бояться этого.

И тем не менее, мне нужно дойти домой, где ждёт меня семья – за которую я несу ответственность, пусть даже сам перед самим собой. Только вот с чем мне идти? 

Здесь два схожих варианта: всё, что нужно, придётся брать самому, или же создать условия, при которых всё дадут. Вот о втором варианте я как раз и думал сейчас. Честно говоря, конфликтовать с местными селянами или бандитами – не имеет значения – было не с руки, так как мало ли при каких обстоятельствах мне предстоит бывать в этих краях. Поэтому я стал осматриваться, пока меня отсюда никто не гнал, и вопросов ещё не задавали. Хотя, время было таким, что мне уже давно нужно было спешить домой.

Усталость и откровенное нежелание мозга поработать, относительное ощущение безопасности и утолённый голод, и наложившаяся на всё это тупая боль как последствия ранения – совсем не способствовали выработке каких-либо планов. Но где-то на подсознании фиксировались какие-то детали окружающего меня мира, которые почему-то рождали не очень хорошие предчувствия.

Так, один из сторожей говорил что-то негромко в радиостанцию, явно более дорогую, чем может себе позволить местная экономная коммуна. Причём делал он это отвернувшись в сторону, от явно его контрольного сектора. А остальные сторожа сидели с другой стороны из чего попало построенной будки, на импровизированной лавке из доски и старых тракторных шин.

С недостроенных складов сгружали в машину продукты, явно готовясь их вывозить – но я не видел уже готовой к сопровождению охраны. Кто-то не торопясь копошился возле своих домов, а местный председатель в сопровождении свиты из четырёх старушек важно шёл по улице к себе в конторку.   

Наблюдалась общая расслабленность, но внутри меня росло какое-то напряжение. И последние минуты покоя дарили невыразимое блаженство, предвосхищая дальнейшее.

Когда продукты были загружены по машинам, стали подтягиваться к выезду и охранники из местных. В основном это были мужики «предпенсионного» возраста, и с ними пару «уже почти не юношей». Экипированы они кто на что способен, оружия не было.

Я вычислил старшего по колонне, и попросился у него следовать в город с колонной. Он ухмылялся, пока я с ним говорил, и явно не хотел соглашаться задаром. Я же «купил» его тем, что обещал на подходе к городу показать основные сектора размещения местных банд – самые свежие, какие известны. Нехотя он согласился. В общем, загрузились – и тронулись.     

Но не успела колонна покинуть село целиком, хаотически сбиваясь в кучу машинами и прицепами на выезде к дороге, как навтречу по дороге и прилегающего к вырубке возле села остатка леса вылетели несколько разнокалиберных машин с не менее разношерстной публикой. Изредка постреливая в воздух, они окружили колонну и ворвались в село.

Собственно, ворвались – это сильно сказано, границы села почти не укреплены. Но паника, возникшая вследствие этого, накрыла лавиной всё село. Кто-то кричал. Люди в страхе метались, не пытаясь обороняться. Нападавшие рассыпались по селу, стаскивая к своим машинам всё, что могли. Часть банды осталась у сбитой в кучу колонны.

Улов, судя по всему, был «жирным». Но такой шум не мог быть долгим и безнаказанным. Видимо поэтому вся «операция» заняла минут десять-пятнадцать, не более. Задержались только пара полуободранных бандитов, догоняющих уже отбывающую колонну спешно поправляя штаны. Насилие ненаказуемо.

Всё это время я провёл кузове, спрыгнуть с которого не успел – уже был под прицелом. Меня связали, определив как неместного. Тоже «улов», на продажу. Оставалось лишь полагаться на судьбу, на что-либо другое сил особо не было. Да и особого желания делать что-то прямо сейчас – не было.

По дороге я, как мог, присматривался к происходящему. Как мог – валяясь на дне кузова, между грязными мешками и ещё более «убитыми» ботинками и сапогами бандитов. Двое из них положили ноги на меня, и это не давало особой возможности наблюдать. Зато сышал вполне информативно.  

Ехали мы довольно долго, как мне показалось на затоптанном дощатом полу кузова. Я успел замёрзнуть, ныла рана, и хотелось что бы всё это закончилось. Поэтому, когда мы резко свернули с дороги в кювет, и чуть не перевернулись, не смотря на резкую боль я даже ощутил облегчение. Перемены не обязательно к худшему, как мне подумалось.

Мгновенно потеряв ко мне интерес, бандиты были сметены с кузова короткой, но убедительной очередью встречного патруля. Я вжался с пол, обречённо ожидая своей пули.

Видимо, не в это раз. Меня почти вытряхнули с борта на землю, и с минуту я не мог дышать от падения. То, что я был связан – сыграло мне на руку, подтвердило что я не бандит. Таких как я было несколько человек, и нас согнали к одной из машин.

Судя по всему, патруль был усиленный, значит пальбу услышали и место определили. Никто с нами цацкаться не собирался, но и деть нужно было нас куда-то. Подошёл офицер, оказался переводчиком. В смысле, языка. После недолгого выяснения четверых из нас посадили за руль машин из колонны, остальных кроме меня вывели на дорогу и направили с сторону села.