Глава 14. Иллюзия возвращения

Массимо сидел в гостиничном номере Харькова, глядя в окно на бескрайние улицы большого города. Внутри всё было пусто — словно ледяная пустыня, где нет ни тепла, ни ясности.

Он перебирал в памяти недавние дни — короткие фрагменты смеха Николь, её холодный взгляд в машине, хлопок двери. Эти моменты не оставляли покоя, цеплялись за разум, словно острые осколки.

Но эмоции — они оставались где-то далеко, глубоко внутри, под слоем отчуждения и сдержанности.

«Она сильная, — думал он, — но я не уверен, что могу быть тем, кто сможет её согреть. Не сейчас. Не с этой болью между нами.»

Работа, дела, планы — всё это казалось теперь бессмысленным фоном. Но даже мысль написать или позвонить вызывала внутренний протест: «Не надо. Пусть будет так. Сначала надо разобраться самому.»

Он молчал и просто принимал решение — поехать к ней, тихо, без слов.

Тем временем в Киеве…

Врач спокойно, но настойчиво объяснял Николь:

— Ваше состояние нестабильно. Головокружения, слабость — нужно как минимум неделю полежать, восстановить силы. Отказ от пищи — тревожный симптом, на который нельзя закрывать глаза.

Николь смотрела на врача, сдерживая раздражение:

— Я привыкла справляться сама.

— Иногда справляться самой — это значит взять паузу, — мягко сказал врач.

В тот момент Николь невольно подумала о Массимо — о той паузе между ними, о том, что казалось концом, но теперь звучало как начало чего-то неясного, хрупкого и опасного.

На стоянке у больницы тёмный внедорожник резко тронулся с места. За рулём был Массимо. Он не сообщал ей о приезде — просто решил, что лучше так. Без лишних слов и обещаний.

Он вошёл в здание, тихо постучал в дверь палаты.

Николь, лежа на кровати, едва повернулась. Их взгляды встретились, и в воздухе повисла неловкая тишина.

— Ты… — начала она, но голос застрял в горле.

— Привет, — сказал он ровно, стараясь не выдать волнения.

Он подошёл ближе, но не сел, оставался стоять у порога, как будто боялся нарушить её личное пространство.

Николь приподнялась на локте, вытерла с лица прядь волос и посмотрела на него сдержанно:

— Ты правда приехал?

— Да, — коротко ответил Массимо, едва заметно вздохнув.

Молчание заполнило комнату. Слова казались лишними, а чувства — слишком сложными, чтобы выразить их сразу.

Он вынул из-за спину небольшой букетик скромных полевых цветов — знак, который не требовал слов.

Николь на мгновение смягчилась, приняла цветы и кивнула.

— Врач сказал, что мне нужно взять паузу… — Николь посмотрела в окно, словно боясь встретиться с его взглядом. — Пауза… как у нас. Это странно, не правда ли? Пауза, которая чувствуется, как… конец.

Массимо молча сел на стул рядом, посмотрел на неё, пытаясь найти нужные слова, но пока не мог. Вместо этого он просто держал её взгляд, обещая быть рядом, даже если пока не может сказать больше. В его глазах — смесь сожаления и неуверенности.

— Я не знаю, как нам быть дальше, — призналась Николь тихо. — Кажется, мы оба устали. Я — от боли, от одиночества, от того, что ты ушёл, а потом вернулся, будто ничего не изменилось. А ты? Что ты чувствуешь?

Он глубоко вдохнул, сжал кулаки на коленях.

— Я боюсь, — сказал наконец, — боюсь, что если я скажу слишком много, всё рухнет. Но молчать — тоже нельзя. Я… хочу быть с тобой, но не знаю, как без боли и обид.

Николь повернулась к нему, глаза блестели от сдерживаемых эмоций.

— Может, мы просто не умеем говорить на одном языке? Или боимся? Или не хотим признать, что нам нужна помощь — не только друг от друга, но и от себя?

— Возможно, — согласился он. — Я думал, что справлюсь сам, что смогу закрыть всё внутри. Но это не так. И теперь я понимаю — настоящая сила не в том, чтобы уйти или притвориться холодным. А в том, чтобы оставаться, несмотря на страх.

Пауза. Оба словно перестали дышать, слушая тишину.

— Я хочу помочь тебе восстановиться, — сказал он наконец. — Не обещаю, что буду идеальным, но обещаю не уходить снова.

Николь кивнула, слёзы блеснули на глазах, но она сдерживалась.

— Мне страшно доверять снова. Но твой приезд… это уже что-то.

Он медленно протянул руку, осторожно коснулся её пальцев.

— Шаг за шагом. Если ты готова.

Их взгляды встретились, и в этой минуте было больше, чем слова. Было что-то очень хрупкое и одновременно настоящее — надежда.

Николь сидела тихо, всё ещё держась за его руку. Казалось, в палате стало теплее. Но момент тишины нарушил звук входящего звонка. Телефон Массимо завибрировал в кармане. Он мельком взглянул на экран и поморщился. Звонил отец.