Глава 9. По ту сторону

Сначала было тишина.
Не такая, как ночью — а полная, мёртвая, будто даже воздух боялся двигаться.
Лея открыла глаза — и поняла, что лежит на полу.
Всё вокруг было похоже на её комнату… но не совсем.

Зеркало снова висело на стене — целое, без трещин.
Но стены были серыми, будто покрыты пеплом.
Окно — без стекла, только чёрная пустота.
За ней — небо, цвета пыльного металла. Ни солнца, ни луны.

Она поднялась.
На полу — её отпечатки ног, свежие, тёмные.
Только вот… за ними шли ещё одни — чуть мельче, как будто рядом кто-то стоял с самого начала.

— Алло?.. — позвала Лея.
Голос прозвучал глухо, будто стены впитали его.
Ответа не было.

Тогда она пошла в коридор.
Полы не скрипели. Воздух был холодный и плотный, как вода.
На стенах висели картины, которых раньше не было: на каждой — она сама, в разных местах, в разных платьях, с разными лицами.
На одной — улыбающаяся.
На другой — заплаканная.
А на третьей… — она держала нож, по лезвию которого стекала кровь.

Лея остановилась, не в силах отвести взгляд.
Картина вдруг дрогнула — и отражение на ней подмигнуло.

Она побежала вниз по лестнице.
С каждым шагом пол становился мягче, будто покрыт слоем пыли или пепла.
На кухне горела свеча — ровно одна, прямо посреди стола.
А рядом — сидела девочка. В белом платье.

Та самая.
Из зеркала.

— Я ждала, — сказала она тихо.
Голос был мягкий, почти ласковый.
— Мы снова вместе.

Лея сделала шаг назад.
— Где я?

— Дома. Просто — в другой его части. Там, где никто не шумит, не кричит, не плачет. Здесь все остаются навсегда.

— Я не хочу оставаться.

Отражение улыбнулось.
— Так говорят все. Сначала. А потом понимают: здесь безопасно. Никто не обидит, никто не бросит. Только дом и ты.
 

Лея сжала кулаки.
— Ты убила их, да? Всех этих людей.

— Нет, — ответила девочка спокойно. — Дом убил. Я просто помогала. Он голоден.

Она встала.
Свет свечи дрожал, тени по стенам начали двигаться, будто оживали.
Из них проступали силуэты — человеческие, но без лиц.
Они стояли вокруг, молчаливые, как отражения без стекла.

— Кто они?.. — прошептала Лея.

— Те, кто пытался уйти, — ответила отражение. — Они остались здесь навсегда.

Лея бросилась к двери, но за ней — зеркало. Ещё одно.
И за ним — снова она.
Только теперь отражение выглядело иначе — бледное, с потёками под глазами.
И оно вдруг заговорило тем же голосом, что и Лея:

— Ты не можешь сбежать от себя.

Она ударила по стеклу кулаком, и зеркало треснуло, но вместо осколков из него потекла чёрная жидкость, как тень, как дым.
Жидкость быстро растекалась по полу, поднимаясь по её ногам.

— Дом хочет, чтобы ты осталась, — сказал голос. — Не сопротивляйся.

Лея закричала и побежала вверх по лестнице, чувствуя, как пол под ней будто живой, дышит, пульсирует.
На каждом шаге мелькали картины — всё те же сцены, только теперь она видела, как девочка в белом платье замахивается ножом.
На каждой новой картине — новый труп.
Но на последней… лежала она сама.

Она влетела в свою комнату, slammed дверь.
Дышала тяжело, грудь горела.
На кровати лежала кукла — старая, потрескавшаяся, с выцветшими глазами.
Когда-то бабушка говорила, что эта кукла была у неё с детства.

Но теперь она улыбалась.
Рот куклы был намазан чем-то тёмным.
На её коленях лежал маленький нож.

Лея отшатнулась.
На стене за куклой появились слова, будто выцарапанные когтями:

"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ."

В этот момент дом содрогнулся. Всё задрожало — стены, пол, воздух.
Зеркала треснули разом, и из каждого послышался смех — её собственный, только искажённый, низкий, безумный.

Она закричала, но звук утонул в гуле.
И тогда впервые Лея почувствовала:
всё это — не просто кошмар.
Она действительно здесь.

Не за стеклом.
А внутри.

И если она не найдёт выход — останется в этом отражении навсегда.