Глава 6. Комната под крышей

Лея проснулась среди ночи.
Сначала не поняла — что именно её разбудило. В доме стояла тишина, густая и тяжёлая, будто сама темнота придавила стены. Но потом она услышала — скрип наверху.
На чердаке кто-то ходил.

Она села на кровати. Холодная луна пробивалась сквозь занавеску, рисуя на полу бледные полосы. Скрип повторился — медленный, осторожный, будто кто-то не хотел, чтобы его услышали.

«Может, мыши?» — подумала Лея, но звук был слишком тяжёлый для мышей.
Она схватила фонарик и, стараясь не шуметь, вышла в коридор.

Деревянная лестница вела вверх — к маленькой двери под самой крышей. Её бабушка всегда говорила:
— Туда не ходи. Там пыльно и опасно.

Но сейчас Лея чувствовала, что должна туда подняться.
Каждый шаг отзывался в груди.
Скрип. Ещё один. И ещё.

Она открыла дверь — и дыхание замерло.

Чердак был огромный. В воздухе плавали пылинки, мерцающие в свете фонаря. Вдоль стен стояли старые сундуки, зеркала в покрытых трещинами рамах, детская кроватка, кукла без глаза. Всё выглядело, как сцена из прошлого, которое кто-то забыл закрыть.

Лея сделала несколько шагов. Половицы застонали под ногами.
Она наклонилась к одному из сундуков, открыла крышку — и вздрогнула: внутри лежали детские платья. Белые, розовые, аккуратно сложенные, как будто кто-то ждал, когда их снова наденут.
Поверх лежала пыльная лента для волос. Та самая, что Лея видела на девочке с фотографии.

Она провела пальцем по ткани — и почувствовала, как откуда-то из глубины сундука дохнуло холодом. Будто кто-то тихо вздохнул.

Она отдёрнула руку, и вдруг услышала — прямо за собой:

— Не трогай.

Лея резко обернулась.
Позади никого. Только зеркало у стены, старое, мутное.

И всё же отражение показало не её.
В зеркале стояла девочка с розовыми волосами, в белом платье, и смотрела прямо в глаза Лее.
Но её губы двигались.

— Уходи. Пока не поздно.

Лея отпрянула, уронила фонарик. Свет закатился в сторону и выхватил из темноты старый альбом.
Она схватила его и выбежала вниз, чувствуя, как кто-то дышит ей в затылок.

В своей комнате она зажгла лампу и открыла альбом.
Первая страница — фото бабушки, молодой, улыбающейся, с каким-то мужчиной.
Вторая — тот же дом, но новый, с белым забором и яблонями.
Третья — девочка.
Та же. Розовые волосы, голубые глаза, белое платье.

Подпись:

«Лея, 2005 год.»

Сердце застучало.
Она перевернула страницу. Там — ещё фотографии. Девочка растёт, потом исчезает. На последней — бабушка, стоящая у крыльца, и рядом надпись:

«Похороны. Не открывать дверь после заката.»

У Леи дрожали руки.
Она подняла взгляд — и заметила, что дверь её комнаты чуть приоткрыта. Хотя она помнила — точно закрывала.

Тень упала на пол.
Медленно, очень медленно, она вытянулась, будто кто-то стоит в коридоре.

— Бабушка?.. — позвала Лея.

Но бабушка не ответила.

Утром она пошла на кухню.
Бабушка сидела у окна, мяла в руках платок и смотрела в сад.
На лице — усталость.

— Ты поднималась наверх, да? — спросила она тихо.
Лея замерла.
— Откуда вы знаете?..
— Я слышала. Чердак открылся. Я ведь просила тебя не ходить туда.

— Почему?
Бабушка долго молчала. Потом сказала:
— Потому что этот дом принадлежит не только нам.

Лея села напротив.
— Кто она? Девочка на фото.

Бабушка подняла глаза. Взгляд был пустой, как стекло.
— Она — ты. Точнее, та, кем ты должна была стать.

Лея не понимала.
— Что?..
— Пятнадцать лет назад я уже ждала внучку. Мою Лею. Только… она не родилась. Дом взял её себе.

Слова будто ударили.
— Взял?..

Бабушка кивнула.
— Каждый, кто рождается в этом доме, связан с ним. Иногда — навсегда. Дом не любит, когда его забывают.

Лея почувствовала, как всё внутри холодеет.
Она хотела спросить ещё, но вдруг услышала — снова скрип наверху.
Бабушка поднялась, побледнела.
— Она проснулась.

Ночью Лея долго не могла уснуть.
С потолка шёл тихий шорох, будто кто-то ходил прямо над её кроватью.
Потом — шаги спустились по лестнице. Медленно, размеренно.

Лея накрылась одеялом, но ткань вдруг натянулась — кто-то потянул её с другой стороны.
Она рванулась, включила лампу — никого.

Только на полу лежала та самая фотография, что она убрала в ящик.
И на обороте появилось новое слово, написанное неровным детским почерком:

"СКОРО."