Глава 1

АВГУСТ 1525 ГОДА

B ороной жеребец по кличке Светоч Хартлейка сра зу почувствовал, что на душе у меня неспокойно. Стонло мне начать расчесывать особым гребнем с ежовыми иглами его длинную гриву, как он ткнулся мне в волосы своими мягкими губами и тихонько заржал прямо кад ухом, будто хотел что-то сказать. Мне пришлось собрать все силы, чтобы не прижаться к его теплой шее и не запла кать навзрыд. 

- Ты ведь все понимаешь горестно прошептала я. Ты ведь чувствуешь, что твоего хозяина больше нет... 

Отец мой обожал своего вороного и всегда приказывал седлать его, даже когда выезжал на обычную прогулку. Мой брат Стивен часто упрекал отца за это, твердя, что негоже ездить на таком скакуне, стоившем целое состояние, каж дый божий день. Светоч Хартлейка был рожден и воспитан для битв. Благородный облик его полностью соответствовал предназначению: то был вороной жеребец прекрасных ста- тей без единого пятнышка, кроме белой звезды во лбу, за которую он и получил свое имя, с широкой грудью, длинной лебединой шеей, маленькими чуткими ушами и огромными черными глазами.

Отец лишь посменивался над словами Стивена и, в свою оче рель, спрашивал сына: «Какой прок обладать таким дивным скакуном, если отказывать себе вуаляольствия ездить на нем? Теперь омии оба поконнуля нас в отец, и Стивен, и с как дым днем миля скорбь по ушедшим только росл Отца моего звали сэр Артур Лодок, и я все еще не могла до конца поверить в то, что его больше нет с нами. Отец всегда был силен и крепок, но три месяца назад его внезапно свали ла лихорадка. Кего одру призвали лучших врачей из Бристо ля «Гластонбери, но это не помогло, и через две недели отец умер в мучениях. 

Мой стариний брат Стивен унаследовал все, кроме одной трети имущества семья, составившей так называемую вдовью долю и отошедшую моей мачехе Бланш, а также моего при даного в четыреста марок. Мы трое вместе оплакивали отца. и Стивен пообещал Бланш не менять заведенного уклада А значит, ей не было нужды переезжать в дом, предназначен мый по завещанию для вдовы, коль скоро она того не желала. Мне же предстояло вести хозяйство Стивена. Такой порядок казался ним всем правильным и справедливым. 

Когда отец умер, мне было только тринадцать и я еще не была ни с кем помолвлена. Таким образом, устройство моего будущего стало обязанностью Стивена. Он заявил, что не бу дет торопиться искать мне мужа, как, впрочем, не спешит и се бя связать узамин брака. Стивен был старше меня на десять лет и унаследовал от отца жажду жизни и умение наслаждаться ею. Очень скоро он вернулся к своим прежним развлечени- ям, среди которых первое место занимала охота. Здесь, на охоте, и подстерегла его коварная смерть спустя всего не сколько недель после кончины отца. Несчастный случай, и некого винить! Внезапно и против своей воли я оказалась единственной наследницей состояния, накопленного тремя по- коленнями семьи Лоджей. 

Горестно вздохнув, я продолжила вычесывать гриву Светоча, находя успокоение в ровных, ритмичных движениях своих рук. Вообще-то, негоже было мне богатой наследнице зани- маться простой работой на конюшне, но мне всегда нравилось находиться подле лошадей. Здесь я чувствовала себя как дома, и эти благородные животные были моими друзьями, сколько я себя помнила. Отец научил меня ездить верхом, едва я начала ходить. Мы с ним очень любили наши совместные прогулки вер хом и отправлялись на них при любой возможности. Иногда мы навещали наших арендаторов, а иногда исследовали угодья, при- легающие к нашим землям. Я знала обветренные склоны гря ды холмов Мендип-Хиллз к северу от Гластонбери почти так же хорошо, как и обитателей коттеджей у ее подножия.

 Такие противоположные пристрастия, как любовь к домаш нему очагу и уюту, с одной стороны, и жажда новых приключе ний с другой, были у меня в крови. Мои дед и прадед счита лись одними из самых рисковых и удачливых бристольских купцов. Когда дед был молод, он предпринял путешествие в Но- вый Свет через всю Атлантику и вернулся с захваченными в плен дикарями. Свои экзотические живые трофеи он презен товал королю. Отец прервал семейную купеческую традицию и первым из Лоджей вложил деньги в землю. Он купил поме- стья в Сомерсетшире и Глостершире, а также дом в Гластон- бери. Все эти имения вместе с их движимым имуществом ста- ли теперь моими. Но я бы с радостью отдала все, что волею судьбы оказалось в моих руках ка, и даже Светоча Хартлей- чтобы вернуть к жизни отца и брата. 

При звуке шагов по деревянному настилу конюшни я оберну лась. «Должно быть, кто-то из конюхов...» подумала я с не- которым удивлением, ибо ранее отпустила работников, и сейчас они уже, скорее всего, резались в каралон кости в своей ком нате над конюцией. 

Но вместо Питера или Барнаби ко мне опасливо прибди. жалась моя мачеха Бланти. Пикогда ранаце и не видела ее та кой растерянной и неуверенной в себе. Я тотчас отложила в сторону гребень и пук соломы, которым обтирала бока ко ня, и отведа вероного в его стойло. Мои мачеха побанналась додадей. Она родилась и выросла в городе, и так и не научи лась ездить верхом. Бланш сморщила нос, учуна запах кон ского навоза. Меня этот запах совершенно не беспокоил, но я взяла ее под руку и вывела наружу на мощеный двор. 

Здесь, при ярком свете солнца, и понила, что заставило мон мачеху преодолеть свои страхи и отправиться искать меня на конюшню. Ее полная белая ручка судорожно сжимала какое- то послание, да так сильно, что печать на нем была сломана. 

Отец преми от времени получал письма, но в ума не могла приложить, кто бы стал писать его вдове. Она не состояла в переписке со своими друзьями, поскольку ее, как и боль шинство женщин, никогда не учили ни читать, ни писа

 - От кого письмо? спросила и, пока мы шли через двор к дому.

-Ах, Тэмени, откуда ж мне знать? Посыльный из Гластон бери сказал лишь, что это послание пришло в наш городской дом, а более ему ничего не ведомо.

 Бланш торопливо сунула мне письмо и тут же убрала руки за спину, словно боялась, что я верну его обратно.