ГЛАВА 1. ДВУГЛАВЫЙ ЯНУС.

1 января 1515 года.

– Слыхали ли Вы когда-нибудь нечто подобное, Берднард?! О, святой Боже! О, величайший казначей вселенной! О, вседержитель всего существующего! Парижские улицы неистовствуют и происходит оное отнюдь не по торжественным причинам – сегодня, 1 января 1515 года, умер, быть может, величайший Король в, поистине, многовековой истории Франции… сегодня, 1 января 1515 года, умер Отец французского народа… сегодня, 1 января 1515 года, на французский престол вступил юный граф Ангулемский, чья безудержная страсть, неукротимый пыл и ничем, а также, что немаловажно, никак неизмеримая жажда к славе, и вправду, не предвещает доброй Франции, безусловно, ничего того, что было свойственно оной до настоящего мгновения! Граф Ангулемский – воин, а скажите же, мой друг, какой из ныне здравствующих воинов существует на своем содержании?! Сегодня из Парижа на всю Европу веет запахом розмарина – запахом бессмертия и в тот же час запахом смерти! Сегодня из Парижа на всю Европу распространился слух – как известно, жизнь человека идет двумя шагами, в то время как слух о человеке… четырьмя! Людовик ХII погиб! Будучи более всех свободен, он собственноручно поработил себя! В настоящий день подлинный лик Франции погиб, в настоящий день Франция погибла вместе со своим отцом, и отныне ее новое существование, а вернее ее нынешнее существование в новой форме – не более и не менее, чем беспорядочное мерцание атомов в неизмеримой вселенской пустоши, бесчисленное множество которых то бессмысленно соударяется друг с другом, то с не меньшей же осмысленностью отдаляется друг от друга!

– Разумеется, что слышал, благодушный Джироламо! Мне случалось нечто подобное слыхать в апреле 1498 года, когда относительно приветливая земля простодушного Амбуаза самым безжалостным образом выхватила из владения, пользования и распоряжения Франции, и впрямь, весьма своеобразное олицетворение ее любезности! И вправду! Некогда мне удалось услышать подобное звучание, которое в существенной степени походит на жужжание мух во время того, когда они слетаются на запах гнилого тела, а после, с не меньшей же хаотичностью, рассеиваются более сильными и, что немаловажно, более крепкими зверями, вроде змей, волков или же медведей! Но… Ах! До чего же Вы ошибаетесь, мой друг! Вы утверждаете, что в настоящий день Франция погибла, однако же в нынешний час французская земля одухотворена как никогда доселе! Ежели один умер за всех, то это еще и вовсе не означает, что все обязаны погибнуть за одного! Взгляните же в подлинную сущность оных событий – относительно бесформенная материя, относительно бесформенный камень неспособен, не может погибнуть, но подвластно умереть только лишь скульптору, который в оной, казалось бы, однородной сущности выявляет форму! Франция жива и будет жить – умирают только лишь ее правители! Вглядитесь же в природу вещей – видимое временно, а незримое же вечно: плоть Людовика есть видимое, а его душа – есть незримое! Да и к тому же, ежели корень свят, то и ветви оного дерева, безусловно, являются не менее святыми, нежели корень!

– Но разве правитель – не есть Франция?! Разве не является правитель ее составной частью?! Разве не является правитель все тем же, самым первым, гражданином государства?!

– Зачем же Вы задаете вопросы, мой друг, ежели в Ваших же вопросах содержатся и на оные ответы?! Правитель, и вправду, является самым первым гражданином государства, однако же следует ли отождествлять одного гражданина с целым государством, одного жителя с целым народом, а также одного человека с целым обществом?! Нет, безусловно, нет! А потому смерть одного гражданина, пусть и самого первого, пусть и самого влиятельного, никоим образом, поистине, никоим образом неспособна повлиять на подлинную сущность, повторюсь, на подлинную сущность, но не на облик, какого-то конкретного народа, пусть даже и в существенной степени зависимого от существования оного конкретного представителя человеческого рода.

– И тем не менее, смерть Людовика ХII изменит…

– Не говорите народ, но скажите государство!

– Пусть и так! Миланское герцогство отвоевало свою свободу, сыны и отцы Франции мертвы, а казна пуста – над Францией нависло темное облако, а вернее темное сюрко… сюрко с капюшоном! Так что же ожидает далее ту, чье тело одно, однако чьих членов много? Ах, милая, добрая Франция! Не более и не менее, чем женщина, а женщина, как известно, это жемчужная раковина, которая отчего-то расположена на неисчислимых песчинках неиссякаемого времени!

– Все то же, что и ожидало нас прежде: чем неистовее Франция жаждет мира, тем более жестоко и беспощадно она будет воевать! Да и тем более, нет более пробуждающего средства для народа, чем военные фанфары. Ах! Если бы правители знали, что зачастую в войнах побеждает тот, кто в них не участвует! Да и кроме того, столь пристальное внимание и радение по отношению к гражданам Миланского герцогства весьма красноречиво глаголет отнюдь не о любви к гражданам своего государства, а скорее об отсутствии оной любви, ибо ежели бы Король, и вправду, любил бы своих подданых, он никогда бы, поистине, никогда бы не отправил ни единого из них через Альпы, как ежели бы любил своих подданых Юлий Цезарь, то, безусловно, не отправил бы оных через Рубикон, преувеличивать то, что и без оного было в значительной степени немалым! Ах! Как Вы думаете, скажите же мене, как Вы думаете, мой друг, ежели бы все патроны всех стран превратить в цветы, то сколько площади бы понадобилось для того, чтобы все они вместились? Акр? Гектар или же и вовсе площадь всей земли?! Или, быть может, больше?!

– Не перешедший Тибр не имеет права судить о красоте иных стран! Однако, не следует забывать также и о том, что невзирая на то, под каким именно углом не взглядывать на войну, а также каким бы мирным и добродетельным действием она бы в определенные не представлялась, было бы величайшим прогрешением против истины именовать оную как-либо иначе или же и вовсе придавать ей совсем неприсущие оной свойства и характеристики! Да и кроме того, следует признать, что Людовик ХII в этой войне совершил бесчисленное количество ошибок, а как известно… за ошибки капитана всегда расплачивается команда экипажа!