СМЕРТИ БЕЗРАЗЛИЧНО...

В разгар ожесточенных боев на Донбассе к нам, в Днепропетровскую областную больницу им. И.И. Мечникова, изувеченные тела людей доставляли прямо с мест сражений. Мы поддерживали круглосуточную готовность оказывать помощь. Мужчин разного возраста привозили санитарным транспортом из аэропорта, до ста человек одновременно. Это было удручающее зрелище. Несмотря на то, что большинство бойцов были способны самостоятельно передвигаться, их внешний вид, лица, выражающие отрешенность или страдание, окровавленные повязки на разных местах тела, запачканная землей одежда ярко отражали тот ужас, который им довелось пережить. Раненых сортировали: одних дополнительно обследовали, других госпитализировали в профильные отделения, третьих сразу везли в операционную. В один из таких дней я должен был оперировать бойца, тело которого из машины переложили на каталку, а затем — без какихлибо дополнительных исследований — на операционный стол. Человек был без сознания. Ему около сорока лет. Лицо было загоревшим и небритым. Грузное тело с трудом размещалось на носилках. Из рваной раны на правой боковой стенке живота, края которой были испачканы землей, текла кровь, и выступали петли кишечника, часть печени и еще какие-то размозженные ткани. При транспортировке по коридору приемно-диагностического отделения в операционную кишечник все более вываливался из раны наружу, и санитары придерживали его руками. Оперировали его около пяти часов. Могучий организм раненого в течение всего этого времени сопротивлялся смерти. Давление крови в сосудах анестезиологам удавалось поддерживать в пределах нормальных значений. Ушивали правую почку, печень, возвращали на место выпадающий из брюшной полости кишечник, останавливали кровотечение из жировой ткани. По моей спине тек пот, а по ногам — кровь бойца. Казалось, все повреждения восстановили. Последний шов на коже — при работающем сердце пострадавшего — вселял хоть какие-то надежды. Но тщетно. Он умер через три часа после операции, так и не придя в себя. Слишком большие испытания легли на тело еще молодого мужчины. Хочется пожелать его душе вечного покоя, а телу — пуховой земли.